Великое подводное противостояние. Атомные подводные лодки с торпедным вооружением Подводная лодка к 115 сослуживцы

2. Аварийные происшествия первых атомных подводных лодок ТОФ.

Освоение новой техники, особенно, когда действует сложная система человек-техника допускающая определенное количество сбоев, неминуемо приводит к аварийным происшествиям и катастрофам. ГК ВФМ СССР Горшков С. Г. неоднократно указывал, что аварии на флоте есть результат ошибочных (безграмотных или безответственных) действий л/с.

Можно на это списывать все, однако надежность техники и вооружения оставляла желать лучшего. Только сейчас, спустя десятилетия, начинаешь понимать и переосмысливать события тех дней.

Командование ВС СССР, практически никогда не уделяли должного внимания психологической устойчивости военнослужащих в той или иной обстановке, будь то атомная подводная лодка, несущая боевую службу в удаленном районе мирового океана или солдаты в боевой условиях в Афганестане или в Чечне. Роль психолога, как правило, возлагалась на политработников, большая часть которых не только не была подготовлена к выполнению этой задачи, но и всячески уклонялась от этого. Кто и когда задумывался над тем, почему в сложной ситуации одни теряются, другие наоборот действуют четко и организовано. Аварийные происшествия, как лакмусовая бумажка, демонстрируют профессиональную выучку, натренированность л/ с, персональную ответственность за порученное дело командиров всех степеней.
Анализ аварийных происшествий и катастроф значился только в приказах ГК И М. О.

В ВМС США с послевоенного периода, т. е. с 1945 г., существовало управление, которое занималось изучением, анализом и предупреждением аварий и катастроф, чего нет даже сейчас в нашем ВМФ. А ведь всем известно, что аварии повторяются из года в год. Так, в марте 1968 г. погибла на боевой службе пл К-129 проекта 629, а в июне 1973 г. произошла катастрофа с ПЛАРК К-56, при этом погибло 28 человек. Спустя 5 лет в июне 1978 года было аварийное происшествие на крейсере «Синявин», повлекшее гибель 23 человек, а в июне 1983 г. погибла ПЛАРК К-429 погибло 18 человек. Даже простым глазом видна простая установишаяся периодичность аварий. Объяснений этому я нигде не встречал. Может кто сможет дать вразумительное разъяснение?

Сбором информаций по боевой службе у нас занимался 24 НИИ ВМФ, который считал своей основной задачей защиту надуманных кандидатских и докторских диссертаций, офицерами, многие из которых и дня не служили на кораблях ВМФ.
Я хотел бы вкратце описать те аварийные ситуации, которые происходили при освоении новых атомных подводных лодок.

2.1. Аварийное происшествие на атомной подводной лодке К-122

Первая авария, в которой я оказался, произошла 30 августа 1963 г на первом же выходе в море ПЛАРК К-122. Ночью, когда ПЛ шла на глубине 80 метров, из-за ошибки оператора ГЭУ, был затоплен реакторный отсек. Вода на 3-ей палубе была по пояс с температурой 60 гр. С. Уровень радиации определен не был.

Действия л/с аварийных партий заслуживали самых высоких похвал. Так, матрос - турбинист Беда В. И. трижды входил в отсек и работал до тех пор, пока его в бессознательном состоянии (после теплового удара) не выносили из отсека. Придя в себя, он снова шел в аварийный отсек. Никто из л/с трех аварийных партий не дрогнул и сделал все, чтобы ликидировать аварию. Сутуация была усугблена тем, что для предотвращения затопления реакторного отсека был использован ВВД командирской группы.

Всплыв в надводное положение на остатке ВВД, пл передала аварийный сигнал по Флоту и направилась в базу. Командир ПЛАРК капитан 2 ранга Смирнов В. В. пришел в штурманскую рубку и спросил меня, где можно в случае потери плавучести выбросить пл на берег. К счастью этого делать не потребовалось. Через 2 часа к борту подошли 2 пл проекта 641. С таким экскортом мы вернулись в базу. Этот выход вызвал шок не только у Командования 15 эскпл, но и Командования КВФ.

2.2. Аварийные происшествия на атомной подводной лодке К-151

Не прошло и недели, как был получен аварийный сигнал от находящейся в автономном плавании, ПЛАРК К-151, на которой произошла авария ППУ(течь парогенераторов первого контура). Радиоактивность в кормовых отсеках была настолько высока, что нач. Службы-«Х» капитан-лейтенант Нефедов, посмотрев на дозиметрические приборы, которые все зашкалило, просто ничего в своем журнале не записал, т. к. каждый такой случай необходимо было докладывать по команде вплоть до ГК ВМФ.

По аварийному сигналу был сформирован сменный экипаж из л/с других апл и на плавбазе «Камчатский комсомолец» направлен в район встречи с аварийной пл, для смены экипажа. К счастью, все обошлось и пересадка не понадобилась.

После возвращения в базу 5 ноября во время «Проверки механизмов» при открытых верхнем и нижнем рубочных люках произошел разрыв колонки ВВД средней группы и наддув отсека. В море, а она вернулась 2 ноября, это бы закончилось гибелью л/с ЦП и третьего отсека, а возможно и всей апл.

При выходе в море в конце ноября ПЛАРК К-151 с л/с 331-го экипажа на борту, в подводном положении в ночное время произошла заклинка НГР, пл получила дифферент на нос около 15 гр, что заставило аварийной ее всплыть. При обследовании было установлено, что сломан балер НГР п/ б. В месте разлома была обнаружена раковина размерами с фуражку. Ошибка контролеров на заводе изготовителе. Подобная авария на среднем или полном подводном ходу и глубине более 100 метров могла бы закончится катастрофой.

2.3. Аварийное происшествие на атомной подводной лодке К-115

АПЛ К-115 на одном из выходе в море на глубине 100 метров на полном 25 узловом ходу столкнулась с неизвестным подводным объектом, удар от которого пришелся по правой скуле обтекателя ГАС, по боевой рубки и по правой линии вала, что привело к её заклиниванию. Лодка осталась на «одной ноге», а при всплытии, подняв перископ на скорости 10 узлов, погнула его и, лодка «ослепла». В ходе расследования установить происхождение подводного объекта не удалось.

Все эти аварии очень встревожили командования эскадры и флотилии, которые понимая, что освоение новых апл неминуемо связано с серьезными аварийными происшествиями, столкнулись с ними воочию.

2.4. Переход аварийной атомной подводной лодки К-122

В связи с выходом из строя 5-ти парогенераторов правого борта и 4-х левого, было принято решение - направить ПЛАРК К-122 на судоремонтный завод в б. Б. Камень для текущего ремонта и замены парогенераторов. Выход был назначен на 20 декабря 1963 г. Загрузив в ракетные контейнера вещи л/ с, часть из которых еще находилась в отсеках, ПЛ, ведомая двумя буксирами и ледоколом, вышла из Авачинской губы в район дефферентовки.

Во время дифферентовки было обнаружено поступление воды в среднюю группу ракетных контейнеров и на 2-ую (приборную БЧ-2) палубу 3-его отсека. Было принято решение-всплыть и следовать по плану, Однако, при продувании носовой и кормовой групп ЦГБ от дизель -генераторов, был подплавлен опорный подшипник дизель-генератора п/б и дизель выведен из строя.

Попытка пердать РДО на берег не увенчалась успехом, т. к. антенна оказалась залитой. Тогда командир принял решение -возвратиться в базу для устранения неисправностей. Каково же было разочарование командира 15эскпл контр-адмирала Рулюк, когда утром, придя на службу, он увидел стоящую у пирса нашу ПЛАРК.

Устранение неисправностей с привлечением специалистов СРЗ и 20-ти литровой канистры спирта, используемого для внутрисоюзных универсальных расчетов, позволило подготовиться к новому выходу 25 декабря, чтобы встретить новый 1964 г. в поселке Промысловка Приморского края, где проживали семьи членов экипажа, т. к. прибытие по предварительной прокладке намечалось на 10.00 утра 30 декабря.

Небольшое отступление. Командиром БЧ-1 ПЛАРК К-122 был вновь назначенный после окончания специальных классов капитан -лейтенант Ершов В. П., а штатный командир ЭНГ старший лейтенант Фомин Н. П находился в отспуске за два года. Поэтому меня, как имеющему допуск к управлению БЧ -1, прикомандировали на переход.

Следует учесть, что после прохождения СБР и полного размагничивания, когда пл три недели стояла обмотанная кабелями, не были проведены ни девиационные, ни радиодевиационные работы и поэтому поправка магнитного компаса и радиодевиация АРП-53 были неизвестны. Поправки лага (после докования) без мерной линии не были определены. Это по линии штурманов.

Более сложная ситуация складывалась у механиков. Кроме того, что возможности парогенераторов были на пределе, но и запасные энергоносители имели следующие возможности: АБ только 30 минут могла обеспечивать пл, а дизель-генератор п/б после ремонта гарантированно мог работать 18 минут, в то же время дизель-генератор л/ б всего 15 минут. Таким образом, в случае аварии с установкой электроэнергии хватило бы на 60-65 минут, а потом пл погрузились бы в темноту. Но несмотря на все это, было принято решение -идти домой, куда мы и вышли 25 декабря.

Первая неприятность случилась после прохода 4-го Курильского пролива и погружения в подводное положение. Снова было обнаружено поступление воды на приборную палубу 3-его отсека. Неисправность устранили довольно-таки быстро.

Надо заметить, что весь переход по решению штаба ТОФ был расчитан на ход 12 узлов, что поставило нас в крайне тяжелое положение. После погружения в 23 часа командир ушел отдыхать, оставив за себя на командирской вахте старпома капитан 2 ранга Банокина Г. Н. Старпом пригласил в ЦП ком. Д-1 (командира дивизиона движения) и 1 -го управленца. В штурманской рубке прошло маленькое совещание- какую скорость мы смогли бы выжать из остатков наших парогенераторов («бочек»).

Операторы прикинули и в течении 8 часов, во время отдыха командира, обеспечили ход 18 узлов. Это смогли сделать только высокопрофессиональные операторы. Утром, придя в ЦП командир снова уменьшил ход до установленного командованием Флота 12 узлов.

Через несколько часов в результате «течи» одного из оставшихся трех. парогенератора по правому борту и одного из 4-х по левому борту, которые были «отсечены», обстановка резко ухудшилась, ибо по всем действующим документам необходимо расхолаживать реактор п/б, но элэнергии для обеспечения движения и расхолаживания установки п/б нам бы не хватило.

К тому же из-за броска напряжения и несрабатывания БА вышел из строя один из 2-х гирокомпасов. Каждый раз как только командир уходил из отека, старпом под свою ответственность увеливал ход до 17 узлов, это позволило на сутки раньше планового срока подойти к проливу Лаперуза.

При подходе, а мы уже не имели обсервации около 60 часов, т. к. метеоусловия и неисправности навигационных приборов не позволяли это сделать. Начальник Службы-РТС капитан-лейтенант К. Пригласил меня в рубку радиолокации для определения места с использованием станции РЛК-101.

Настраивая станцию, он разбил клистрон, а запасного у нас не было. Так мы не только не смогли уточнить свое место, но и оказались в радиотехнической слепоте. После всплытия в назначенной точке при подходе к проливу Лаперуза, погода испортилась. Дул сильный до 7 баллов ветер, температура опустилась до 15-18 гр. С ниже нуля, шел сильный снег, видимость нулевая, несколько метров. Корабля сопровождения при форсировании пролива Лаперуза Командованием Флота нам выделено не было. Не имея радиолокации, почти вслепую, мы быстро двигались к проливу.

В это время поступил доклад из 5-го реакторного отсека. Греется опорный подшипник основного питательного насоса реактора п/б. Температура на пределе. более 110 гр. С Повышение еще на 2-3 гр. С требовалось остановить насос и начать расхолаживание установки. Правда технически выполнить это не было возможно из -за описанных ранее неисправностей. В такой ситуации нас ожидает тепловой взрыв (то, что было на Чернобыльской АЭС), поэтому приказано разобрать средства индивиндуальной защиты (ИСП-60). На пл на переход кроме основного экипажа было прикомандировано несколько человек из разных управлений штаба и тыла флота, на которых аппаратов взято не было.

Командир по трансляции дал команду, чтобы л/ с смог бы написать письма родным и близким и должен быть готовым исполнить свой воинский долг до конца.

Одновременно была подготовлена и передано РДО в адрес Командующего флотом с перечислением 68 неисправностей и запросом увеличить ход, чтобы успеть прибыть в базу своим ходом, а не на буксире.

Перед проходом пролива Лаперуза, уточнили свое место по глубинам, опасаясь наскочит на Камнь опасности, небольшой островок, расположенный в середине пролива. Сам пролив проскочили, как «Летучий голландец»: вслепую, без локации, в шторм, при видимости несколько метров на полном надводном ходу.

После прихода в точку погружения, погрузились и командир сам приказал увеличить ход до максимально возможного. Всплыли через 4 часа под перископ для приема РДО, в котором ОД Флота запрашивал командира подтверждение готовности принять участие в учении в районе Корейского пролива в течении 5-7 суток и срок прибытия в этот район. И это после получения ими нашего РДО с криком о помощи? Такие безграмотные действия командования флота ставили пл на грань катастрофы.

После прибытия в базу на докладе команира пл Ком ТОФ адмирал Амельео Н. Н. сказал, что мы здесь в штабе -дураки, ничего не знаем и не понимаем в апл. Не отвечая на полученное РДО, командир повторил РДО с неисправностями и, вновь погрузившись, увеличил ход.

Доклад о температуре подшипника поступал в ЦП каждые 15 минут. Правда, когда спросили командира БЧ-5 , как они определяют температуру, он сказал, что на ощупь. Естественно температура была значительно больше установленного предела, но советская техника выдержала экзамен еще раз.

29 января мы всплыли в установленной точке и легли на курс в залив Стрелок. При выборе ориентиров на берегу для определения места в темное время суток мы посчитали, что сегодня воскресенье, значит в рыбацком поселке все будут около магазина, который должен светиться ярче всех других объектов посёлка. Так оно и было. В базу вошли без замечаний. В момент швартовки к пирсу № 1 в б. Павловского на мостик поднялся шифровальщик и передал командиру полученное РДО. В нем значилось «Разрешаю увеличить ход. После прибытия в базу-на доклад. Ком ТОФ».

Такие события остаются в памяти на долгие годы. Только когда занавес секретности, который окутывал все, что было связано с атомным флотом, спал, появилась возможность рассказать как это было.

К созданию проекта 658 советские кораблестроители из Центрального конструкторского бюро №18 (ЦКБ-18, нынешнее ЦКБ «Рубин») подошли, имея за плечами, с одной стороны, опыт постройки первых отечественных атомных подводных лодок (АПЛ) типа «Ленинский комсомол» (проект 627 и 627А, «Кит»), с другой — первых дизель-электрических подлодок с баллистическими ракетами на борту.

Лодка проекта 658 предназначалась для нанесения ударов баллистическими ракетами с ядерными зарядами по военно-морским базам, портам, промышленным и административным центрам, расположенным на побережье и в глубине территории противника.

Wikimedia

Главным конструктором проекта был утвержден будущий академик и дважды Герой Социалистического Труда 37-летний Сергей Ковалев, который в конце 1940-х входил в группу советских специалистов, изучавших в Германии достижения немецких кораблестроителей.

Работа над проектом началась в августе 1956 года, а уже 12 ноября 1960-го был подписан приемный акт на головную подлодку серии К-19.

Быстрые решения

Субмарина 658-го проекта представляла собой подводную лодку двухкорпусного типа (внешний «прочный» корпус и внутренний «легкий»), состоящую из десяти отсеков. Длина корпуса — 114 м, ширина — 9,2 м. Водоизмещение — около 4030 тонн.

В отличие от первых советских атомных подлодок проекта 627, имевших скругленную эллипсовидную форму носа, проект 658 получил заостренные обводы носовой оконечности.

Такое решение было принято для улучшения мореходных качеств К-19 в надводном положении. Изначально предполагалось, что старт баллистических ракет будет производиться только в надводном положении.

Прочный корпус делился поперечными переборками на десять отсеков: 1-й — торпедный, 2-й — аккумуляторный, 3-й — центральный пост, 4-й — ракетный, 5-й — дизельный, 6-й — реакторный, 7-й — турбинный, 8-й — электромоторный, 9-й — вспомогательных механизмов, 10-й — кормовой.

Как и в первых советских атомных подлодках, главная энергоустановка К-19 имела мощность 35 тыс. л.с. и включала в себя два водо-водяных реактора ВМ-А мощностью 70 мВт с парогенераторами, вращавшими два двигательных агрегата. Кроме того, у новой субмарины было два электродвигателя «подкрадывания» по 450 л.с. каждый и два дизель-генератора.

При 80% мощности обеих паропроизводящих установок корабля в подводном положении максимальная скорость субмарины составляла около 24 узлов (44 км/ч).

На такой скорости дальность плавания достигала около 28 тыс. миль (до 50 тыс. км). При стопроцентной нагрузке силового агрегата можно было развить скорость около 26 узлов (46 км/ч). Автономность подлодки составляла 50 суток непрерывного пребывания в море без пополнения судовых запасов масла, топлива, провизии, пресной и дистиллированной воды.

Ракетное оружие состояло из трех баллистических ракет Р-13 с надводным стартом, размещенных в вертикальных шахтах. Такие же жидкостные ракеты, разработанные специальным конструкторским бюро №385 (СКБ-385) в Златоусте Челябинской области под руководством конструктора Виктора Макеева, стояли на первых советских подводных ракетоносцах — дизель-электрических субмаринах проекта 629.

Ограниченная ширина корпуса и солидные габариты 14-тонных ракет и их стартовых устройств сделали возможной установку ракетных шахт только в один ряд.

Каждая из трех ракет оснащалась полуторатонной ядерной боевой частью мощностью 1 Мгт (примерно в 50 раз мощнее бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки) и могла доставить ее на расстояние до 600 км от места пуска с отклонением до 4 км.

В целях обеспечения пожарной безопасности ракеты хранились заправленными только окислителем — АК-27И (раствор четырехокиси азота в концентрированной азотной кислоте), а непосредственно топливо ТГ-02 размещалось в специальной емкости, вне прочного корпуса и отдельно для каждой ракеты. Оно подавалось на изделие перед стартом. Пуск трех ракет занимал 12 минут после всплытия лодки.

Торпедное вооружение подлодки состояло из четырех носовых 533-миллиметровых торпедных аппаратов (в боекомплект входило 16 торпед) и двух малогабаритных 400-миллиметровых кормовых (6 торпед). Последние предназначались для самообороны и ведения огня противолодочными торпедами на глубине до 250 м, 533-миллиметровые торпеды могли использоваться на глубине до 100 м.

Необходимость всплытия для пуска ракет и, следовательно, автоматической демаскировки подлодки существенно снижала боевую устойчивость ракетоносца, поэтому при модернизации атомной подводной лодки по проекту 658М была предусмотрена установка трех пусковых установок СМ-87-1 и ракет Р-21 с подводным стартом.

Одноступенчатая жидкостная 20-тонная ракета Р-21 могла взлететь из-под воды и доставить боевой блок на дальность 1400 км с отклонением в 3 км.

По условиям прочности ракет и точности их попадания старт мог осуществляться лишь в узком диапазоне глубин — «стартовом коридоре». Пуск ракет Р-21 осуществлялся с глубины 40-60 м от донного среза ракеты при скорости лодки до 2-4 узлов (4-7 км/ч) и волнении моря до 5 баллов. Время предстартовой подготовки первой ракеты к пуску занимало около 30 минут. Время стрельбы тремя ракетами — не более 10 минут.

При этом воздействие импульсов, возникающих во время старта ракет, приводило к всплытию подлодки на 16 м, что не позволяло в короткий срок привести ее на исходную глубину для старта следующей ракеты. Комплекс специальных средств, удерживающих субмарину в нужном диапазоне глубин, получил название «системы одержания».

Перед подводным пуском ракет шахты К-19 заливались водой, а для ликвидации разбаланса на лодке использовались специальные балластные цистерны с системой перекачки воды.

После выхода ракет из шахт необходимо было принять около 15 кубометров воды в «уравнительную цистерну».

Специальный навигационный комплекс «Сигма-658» отслеживал курс, углы бортовой и килевой качки, производил расчет скорости лодки и обеспечивал непрерывный расчет текущих координат. Во время предстартовой подготовки ракет эти данные передавались на вычислительные приборы, которые учитывали поправки на вращение Земли и наводили ракету на заданную цель.

Строились первые советские ракетные атомоходы на заводе в Северодвинске. Головную лодку 658-го проекта К-19 заложили 17 октября 1958 года. На воду она была спущена 8 апреля 1959-го, а в строй вступила через полтора года. В 1961 году Северный флот пополнился атомным ракетоносцем К-33, в 1962-м — К-55 и К-40, в 1963-м — К-16 и К-145, а в 1964 году — К-149 и К-176.

Таким образом, за шесть лет была реализована программа строительства серии из восьми атомных субмарин, которые несли в общей сложности 24 баллистические ракеты с ядерными боевыми частями.

Первая и последняя К-19

Служба первого отечественного ракетного атомохода — К-19 — началась в конце 1960 года. В 1961-м подводная лодка вовсю отрабатывала задачи боевой подготовки: сделала три выхода в море, прошла под водой 5892 мили (11 тыс. км), над водой — 529 миль (980 км).

3 июля 1961 года в 4.00 утра на атомоходе в подводном положении произошла авария правого реактора.

К-19 всплыла в надводное положение и продолжила движение при работе главного турбозубчатого агрегата левого борта. В результате разгерметизации первого контура реактора возник мощный радиационный фон во всех отсеках.

Во время борьбы за жизнь подлодки тяжелые дозы облучения получили и погибли 30 человек (15 - через несколько часов, девять — через несколько дней, шестеро — в течение года).

Подошедшим дизель-электрическим подлодкам и надводным кораблям удалось эвакуировать членов экипажа и отбуксировать субмарину в Западную Лицу. В постсоветское время инцидент стал широко известен, были опубликованы воспоминания участников событий, а в 2002 году был снят художественный фильм «К-19» с Харрисоном Фордом в роли капитана советской лодки. В 2006 году экс-президент СССР Михаил Горбачев выдвинул экипаж подлодки на Нобелевскую премию мира, настаивая на том, что героические действия экипажа спасли мир от страшной катастрофы и даже возможной ядерной войны: если бы погибшие моряки не предотвратили взрыв реактора, в США могли принять инцидент за попытку атаки своей военно-морской базы в этом районе.

После аварии лодка получила у моряков зловещее прозвище «Хиросима», но после ремонта продолжила службу.

Проблему растрескивания трубок первого контура на АПЛ решили заменой нержавеющей стали на титан.

К-19 у моряков-подводников считалась невезучим кораблем. Несчастные случаи происходили с ней регулярно. 15 ноября 1969 года атомоход столкнулся в Баренцевом море с американской атомной подлодкой SSN-615 Gato, которая пыталась вести скрытное слежение за советской субмариной. Оба корабля получили повреждения.

24 февраля 1972 года, когда лодка находилась в 1300 км северо-восточнее острова Ньюфаундленд, на борту «Хиросимы» вспыхнул пожар, в котором погибли 28 членов экипажа в 5-м, 8-м и 9-м отсеках.

При этом служба других подлодок 658-го проекта проходила благополучно. К-115 в 1963 году совершила переход с Северного флота на Тихоокеанский, за шесть суток пройдя подо льдами 1,6 тыс. миль (3 тыс. км). В 1968 году подледный переход повторила К-55, уже с ядерным оружием на борту.

Несмотря на высокую шумность и другие недостатки, подлодки проекта 658М оставались в строю в 1970-е годы, патрулируя океан в непосредственной близости от американского побережья, и обеспечивали минимальное подлетное время своих ракет. Это затрудняло для США меры противодействия ракетному удару, но одновременно делало возвращение атомоходов к родным берегам после выполнения задачи очень проблематичным.

Служба последних атомных подлодок проекта 658М в составе Северного флота продолжалась до конца существования СССР. К-16, К-33, К-40 и К-149 были списаны в 1988-1990 годах. Они находились в отстое в Оленьей губе и Гремихе.

Последней в 1991 году военно-морской флаг спустила как раз головная подлодка серии К-19.

Первый ракетный атомоход советского производства по сравнению с аналогичным американским кораблем типа «Джордж Вашингтон» обладал более высокими скоростями надводного и подводного хода, лучшей боевой живучестью, увеличенной глубиной погружения, однако уступал «американцу» по уровню скрытности и характеристикам информационных средств. Проект 658 весьма существенно проигрывал кораблю ВМС США по отношению тоннажа корабля к массе ракетного вооружения. Если на «Джордже Вашингтоне» на каждую тонну ракеты «Поларис» А-1 приходилось чуть больше 30 тонн водоизмещения субмарины, то на лодке советского производства эта величина увеличивалась практически до 130 тонн.

Н.Я.Щербина , капитан 1 ранга в отставке, к.т.н., доцент; В.Б.Лозинский , капитан 2 ранга в отставке, к.в.н., ВМИИ (филиал ВУНЦ)

Флот уже погиб от бумажек разных. Ни людей, ни кораблей, ни дел геройских - одни бумаги над мачтами порхают... Неслыханно дело приключилось: канцелярия противу флота на абордаж поперлась, и флот она победила! (Ф.Саймонов, 1736 г.)

С подписания Постановления правительства о создании подводных лодок с атомными энергетическими установками 12 сентября 1952 г. началась новая эра подводного флота России.

24 сентября 1955 г., всего через три года после выхода постановления, на Северодвинском машиностроительном предприятии была заложена первая АПЛ К-3 проекта 627. И это в тяжелейшей ситуации восстановления страны после Великой Отечественной войны.
Еще через два года первая советская атомная подводная лодка была спущена на воду, а 1 июля 1958 г. на ней был поднят Военно-морской флаг. С этого времени начался "золотой период" советского атомного кораблестроения.

В июле 1961 г. в Западной Лице была создана 1-я флотилия атомных подводных лодок Северного флота в составе двух дивизий: 3-й (многоцелевых АПЛ) и 31-й (ракетных АПЛ).

На долю 3-й дивизии выпали трудные испытания новой техники, освоения Мирового океана на всех широтах от Арктики до Антарктики. Подводники дивизии первыми прошли подо льдами Арктики с Севера на Восток (АПЛ К-115, командир И.Р. Дубяга), первыми покорили Северный полюс (АПЛ К-3 и К-181, командиры Л.М. Жильцов и Ю.А. Сысоев), первыми совершили кругосветное плавание с Севера через пролив Дрейка на Камчатку (АПЛ К-133, командир Л.Н. Столяров). Воды Индийского и Тихого океанов покорили подводные лодки второго поколения (АПЛ К-314, К-469, командиры В.П. Гонтарев и А.Ф. Урезченко), а АПЛ К-454 (командир В.Я. Барановский) открыла трансарктический маршрут для одновальных АПЛ. Это лишь незначительная часть дальних походов атомных подводных лодок, связанных с географическими свершениями.

Основной же работой подводников 1-йфлотилии и 3-й дивизии АПЛ СФ являлись сотни боевых дежурств на базе и боевых служб практически во всех океанах Земного шара. Эти службы складывались в годы подводного бытия, тысячи тысяч пройденных миль, напряженное слежение за кораблями вероятного противника, вбирали в себя тысячи человеческих судеб. Кто-то стал Героем Советского Союза, Социалистического Труда, стал адмиралом. Из своих рядов только 3-я дивизия выдвинула 5 командующих флотами: В.П. Маслова, В.Н. Чернавина, А.П. Михайловского, В.П. Иванова. О.А. Ерофеева. Флотилия и дивизия являлись настоящей кузницей кадров ВМФ.

Первая Краснознаменная флотилия АПЛ Северного флота. Родоначальница

В начале 1950-х гг. одновременно со строительством атомоходов началась работа по поиску места для создания базы для атомного подводного флота. 30 апреля 1957 г. на берег губы Малая Лопаткина высадился изыскательский отряд под руководством главного инженера А.М.Александровича, а к концу года уже был готов генеральный план застройки базы и будущего поселка подводников.

9 августа 1957 г. со стапеля цеха № 42 Северного машиностроительного предприятия (СМП) была спущена первая отечественная опытная АПЛ К-3 («Ленинский комсомол»). 1 июля 1958 г. в 10 час. 03 мин. субмарина дала ход от атомной энергетической установки и вышла в море.

Научный руководитель проекта - академик А.П.Александров, главный конструктор первой АПЛ - В.Н.Перегудов. Первый командир экипажа - капитан 2 ранга Л.Г. Осипенко, которому впервые после окончания Великой Отечественной войны в ВМФ было присвоено звание Героя Советского Союза.

5 ноября 1958 г. в месте предполагаемой дислокации АПЛ была сформирована береговая техническая база для обслуживания ядерных энергетических установок под руководством капитана 2 ранга В.П.Чижикова.

В марте 1959 г. 150-й дивизион опытных кораблей был преобразован в 206-ю отдельную бригаду АПЛ под командованием капитана 1 ранга А.И. Сорокина с дислокацией бригады в губе Западная Лица. В октябре 1959 г. в губу Малая Лопаткина прибыл первый отряд атомных подводных лодок в составе головной АПЛ К-5 и серийных К-8 и К-14 проекта 627 А.

Накануне, в августе 1959 г., АПЛ К-3 совершила первый длительный поход под арктическими льдами, положив начало освоению Северного Ледовитого океана атомными подводными лодками.
Этим же летом в месте основного базирования атомоходов была сформирована служба радиационной безопасности (СРБ) под руководством майора М.М. Фуремса. С приходом в основное место базирования АПЛ с баллистическими ракетами пр. 658 формируется ракетно-техническая база во главе с капитаном 2 ранга А.Г.Доценко.

Табл. 1 Корабельный состав 206-й отдельной бригады ПЛ, июль 1961 г.

1-ю флотилию АПЛ Северного флота возглавил контр-адмирал А.И. Петелин. Начальник штаба флотилии капитан 1 ранга А.Г. Козин, член Военного Совета - капитан 1 ранга Г.Г. Антонов, заместитель командующего по электромеханической части, начальник электромеханической службы флотилии - капитан 1 ранга М.М. Будаев.

Первый командующий 1-й флотилии АПЛ СФ контр-адмирал А.И.Петелин, Герой Советского Союза

Для успешного осуществления деятельности вновь образованного объединения АПЛ при флотилии были созданы узел связи (под руководством капитана 3 ранга Н.И.Попадьина) и учебный центр (во главе с капитаном 2 ранга В.Погореловым).

Становление первого многоцелевого соединения АПЛ СФ

В состав 3-й дивизии атомных подводных лодоквошли многоцелевые АПЛ пр. 627 (К-3, командир Л.М. Жильцов), пр. 627А (К-5, К-8, К-14, К-52, командиры: В.С. Салов, В.П. Шумаков, В.Ф. Першин, сменивший Б.К. Марина и В.П. Рыков, соответственно), а также резервный экипаж О.Б. Комарова.

Наплаванность этих АПЛ ко времени включения их в состав дивизии составляла в среднем тысячи часов (50-60 суток), в пройденных милях - около 6 тыс. миль (К-5) и около 12 тыс. миль (К-14). То есть с точки зрения освоения новой сложной боевой техники опыт они имели весьма незначительный.

Табл. 2 АПЛ 1-го поколения, вошедшие в состав 3-й дивизии АПЛ СФ

За три года - с 1961 по 1964 г. 3-я дивизия приняла в свой состав еще 8 ПЛА пр. 627А (К-21, К-11, К-133, К-181,К-115, К-159, К-42 и К-50, командиры: В.Н. Чернавин, Ю.Н. Калашников, Г.А. Слюсарев, Ю.А. Сысоев, И.Р. Дубяга, В.С. Синев, И.И. Панов и Г.Г. Костев, соответственно).

Четыре ПЛА (К-115, К-14, К-133, К-42, командиры: И.Р. Дубяга, Д. Н.Голубев, Л.Н. Столяров, В.И Заморев) были переданы в течение 1963-1968 гг. в состав Тихоокеанского флота.

Первое командование дивизии: командир капитан 1 ранга В.П. Маслов, начальник штаба капитан 1 ранга Н.Ф. Рензаев, флагмех капитан 2 ранга В.А Рудаков, заместитель командира дивизии капитан 2 ранга В.П. Рыков, заместитель по политчасти капитан 2 ранга Черноволов.

На плечи нового командования дивизии возлагалась задача по обеспечению качественной приемки АПЛ первого поколения от промышленности и ввод их в кратчайшие сроки в боевой состав ВМФ. Начавшаяся "холодная война" требовала адекватного ответа этому историческому вызову.

К моменту прибытия в состав 3-й ДиПЛ в декабре 1967 г. головной АПЛ второго поколения пр. 671 (К-38, командир Е.Д. Чернов) боевой состав дивизии был следующим: 10 ПЛА пр. 627 и 627А, 4 вторых экипажа, плавучая казарма, торпедолов. В общей сложности они составляли более полуторатысячный сплоченный коллектив моряков-профессионалов, подготовленных для решения любых задач в соответствии с предназначением дивизии.

С 1964 г. атомные подводные лодки 3-й ДиПЛ освоили основной вид боевой деятельности - выполнение задач боевой службы. В 1965 г. интенсивность боевых служб возросла вдвое, что способствовало повышению боеспособности дивизии. Число обнаружений нашими подводными лодками иностранных ПЛ по сравнению с 1964 г. возросло в 2,5 раза. В Норвежском море, в Северной Атлантике, в Средиземном море подводники неоднократно обнаруживали, классифицировали и осуществляли слежение за иностранными АПЛ и авианосно-ударными группировками вероятного противника.

Второй этап формирования дивизии

Вторым этапом формирования дивизии пришелся на 1967-1974 гг. Дивизия приняла в свой состав 15 атомоходов второго поколения пр. 671 (К-38 головная, серийные: К-69, К-147, К-53,К-306, К-323, К-370, К-438, К-367, К-314, К-398, К-454, К-462, К-469 и К-481) и ряд вторых экипажей (289, 166, 173, 246, 91, 373 и 89).

В конце 1967-начале 1968 г. дивизию под свое командование принял капитан 1 ранга А.П. Михайловский, Герой Советского Союза. Начальником штаба дивизии был назначен выпускник Академии Генерального штаба капитан 1 ранга Ф.С. Воловик, служивший до этого командиром бригады ДПЛ на ТОФе.

Главными задачами этого этапа стало освоение АПЛ нового поколения, совершенствование огневой подготовки, выработка тактики использования кораблей нового поколения в условиях боевой подготовки и в процессе интенсивного их использования на боевой службе.

Корабли и экипажи первого поколения АПЛ по мере поступления в ее состав АПЛ второго поколения передавались в состав 17-й дивизии, дислоцирующейся в Гремихе.

В табл.4. перечислены первые командиры АПЛ и БЧ-5 атомных подводных лодок второго поколения, принимавшие корабли от промышленности.

Табл. 3 АПЛ 2-го поколения, входившие в состав 3-й дивизии после 1967 г.

Наряду с основными экипажами в состав дивизии входили вторые экипажи для полноценной замены основных экипажей при принятии ими ПЛ: 289-й экипаж (А.М.Евдокименко), 166-й экипаж (В.В.Анохин), 173-й экипаж (В.М. Храмцов), 91-й экипаж (Д.И.Зайдуллин), 343-й экипаж (Шалыгин затем А. Н.Коржев), 426-й экипаж (Е.А.Томко, позже Герой Советского Союза), 89-й экипаж

(А.И.Макаренко). Личный состав вторых экипажей выходил на боевые службы наравне с основными экипажами и успешно решал их. 289-му и 166-му экипажам впоследствии были переданы прибывшие в состав дивизии АПЛ К-370 и К-323.

Из 15 атомоходов нового поколения 3-я ДиПЛ подготовила и передала в 1974-1976 гг. на ТОФ 3 АПЛ (К-314, К-454 и К-469) и 89-й второй экипаж.

Для растущего небывалыми темпами ракетно-ядерного флота страны 3-я ДиПЛ подготовила тысячи моряков подводников.

Как соединению, обладающему колоссальным опытом освоения новой техники и оружия, для скорейшего ввода в боевой состав ВМФ в начале 1980-х гг., на непродолжительное время в него включались АПЛ пр. 671РТ К-387, К-495 (командиры Ю.А. Печенкин, А.В. Горбунов). Модифицированные АПЛ были менее шумными, более надежными, оснащенными новыми ракето-торпедным, гидроакустическим и навигационным комплексами, имели автоматизированную систему управления - БИУС.

В 1971 г. в состав дивизии на короткое время была включена АПЛ пр. 705 К-64 (командир А.С. Пушкин) с ядерной энергетической установкой с жидкометаллическим теплоносителем. С 1961 по 1981 г. 3-я ДиПЛ дислоцировалась в Западной Лице. Последующие 20 лет, вплоть до ее расформирования, составом АПЛ пр. 671 в 11-й флотилии подводных лодок Северного флота, она дислоцировалась в Гремихе.

АПЛ первого поколения

Освоение АПЛ первого поколения проходило в процессе приемки кораблей от промышленности, в полигонах боевой подготовки Северного флота при отработке курсовых задач, на состязательных торпедных стрельбах, при проведении флотских учений, а также в условиях длительного плавания в разных климатических зонах Мирового океана. Это позволяло совершенствовать тактику использования одиночных АПЛ, а также их взаимодействие в составе тактических групп и пр.

Одной из первых ледовую разведку под шапкой Арктики совершила АПЛ К-21. Затем последовали походы к Северному полюсу атомных подводных лодок К-3, К-181, трансарктический поход АПЛ К-115. Одной из первых воды Атлантики опробовала АПЛ К-14. Суровую проверку в экваториальных водах прошла К-133, за ними последовали другие АПЛ дивизии.

С появлением атомных подводных лодок начались регулярные масштабные учения на океанских и морских театрах. В 1960 г. было проведено оперативно-стратегическое учение Северного флота "Метеор", в 1961 г. - командно-штабное учение "Полярный круг". В нем приняли участие атомные подводные лодки тогда еще 206 отдельной бригады, позже вошедшие в состав 3-й ДиПЛ.

Суровой проверкой для атомного подводного флота в 1962 г. стал Карибский кризис. Состояние атомных кораблей не позволило в полную мощь заявить о себе в этих драматических для мира событиях, и вся тяжесть кризиса выпала на долю подводников дизельного флота.

В последующие за кризисом годы напряжение боевой учебы для АПЛ резко возросло. Многократно возросла интенсивность боевых служб (БС). Районы несения БС расширились от Арктики до экваториальных широт. Практически постоянно в Средиземном море и в других стратегически важных районах Мирового океана находились советские атомные подводные лодки. Более 120 кораблей, в том числе 30 подводных, постоянно несли боевую службу. Подводники изучали гидроакустические характеристики кораблей вероятного противника и тактику их действий.

Учения "Север" (1968 г.), "Океан" (1970 г.), "Океан-2" (1975 г.), усиленное внимание к которым проявляли корабли вероятного противника, подтвердили высокий уровень мастерства наших моряков.

До прихода в дивизию АПЛ второго поколения подводными лодками первого поколения были освоены трансарктические и трансконтинентальные маршруты, испытаны техника и вооружение в суровых условиях подо льдами Арктики, в экваториальных широтах. Отрабатывалась стратегия и тактика использования многоцелевых подводных лодок, выявлялись их достоинства и недостатки. Испытания проходили не только корабли, оружие, средства вооружения, но и люди.

На АПЛ первого поколения был вскрыт ряд существенных недостатков. В первую очередь - недостаточная надежность парогенераторов паропроизводящих установок, что привело к ряду серьезных аварий с радиационным облучением личного состава на АПЛ К-8, К-19, К-133, К-3 и ряде других.

Не на должной высоте оказались конструктивные средства обеспечения живучести. В первую очередь это касается вопросов взрывопожаробезопасности. Пожар на АПЛ К-3 при несении боевой службы в сентябре 1967 г. с потерей 39 подводников стал серьезным сигналом о необходимости совершенствования средства обеспечения живучести на атомных подводных лодках.

Это же подтвердила и катастрофа АПЛ К-8 в Бискайском заливе в апреле 1970 г., унесшая 52 человеческие жизни. (К-8 тогда уже не входила в боевой состав 3-й ДиПЛ).

Братские могилы моряков в Западной Лице и в Гремихе являются напоминанием подводникам всех поколений о трагических моментах, связанных с освоением подводных лодок 3-й ДиПЛ первого поколения.

Непрерывное несение боевой службы на важных стратегических направлениях и в районах патрулирования атомными подводными лодками вероятного противника показали, что из-за повышенной шумности лодки первого поколения обладали недостаточной скрытностью, весьма важным для ПЛ тактическим свойством.

Значительного усовершенствования требовали и средства гидроакустического наблюдения.

Благодаря опыту, накопленному в ходе строительства и эксплуатации первых АПЛ, стало возможным создание подводных лодок с более совершенными ядерными энергетическими установками второго поколения. Гидроакустические станции заменили более совершенные акустические комплексы. Удалось избавиться от горючей жидкости в разветвленных корабельных системах гидравлики. На лодках появились более эффективные средства пожаротушения и спасения личного состава.

Даже при наличии ряда недостатков многоцелевые атомные подводные лодки первого поколения состоялись. В условиях противостояния холодной войны они позволили приобрести весьма ценный опыт по обнаружению и слежению за АПЛ вероятного противника, прежде всего, за ракетоносцами и авианосно-ударными группировками. Совершенствовалась тактика действий, на ходу вырабатывались предложения по модернизации техники, средств вооружения и оружия для более совершенных новых проектов многоцелевых АПЛ.

Командиры атомоходов первого поколения

Практически все командиры атомоходов первого поколения пришли с дизельных подводных лодок, пройдя на них суровую школу морской выучки. Многие из них длительное время командовали подводными лодками, были настоящими подводниками-профессионалами.

Командир первой атомной подводной лодки Леонид Гаврилович Осипенко тому прошел через горнило войны, участвуя в боевых походах ПЛ на Черноморском флоте, несколько лет командовал дизельными ПЛ под руководством вице-адмирала Г.Щедрина и Г.М. Егорова.

Командиры следующих серийных корпусов: В.С. Салов, В.П. Шумаков, Б.К. Марин, В.П. Рыков, В.Н.Чернавин, Ю.Н. Калашников, Г.А. Слюсарев, Ю.А. Сысоев, И.Р. Дубяга, В.С. Синев, И.И. Панов, Г.Г. Костев, О.Б. Комаров были уже подводниками послевоенных поколений. На их долю выпала ответственейшая миссия - приемка первых атомоходов от промышленности, ввод их в боевой состав ВМФ.

Второе поколение командиров первых АПЛ (Л.М. Жильцов, В. Зерцалов, Д.Н. Голубев, Е.Н.Гринчик, М.М. Чубич, А.И. Павлов и многие другие) также, в основном, были выходцами с дизельных подводных лодок, назначенными на должности старпомов и помощников командиров АПЛ. Опыт подводников дизельного флота, привнесенный на атомный флот, сыграл важную роль в становлении атомного подводного флота страны.

За 40 лет атомной подводной лодкой К-3 "Ленинский комсомол» командовали 11 командиров: Л.Г. Осипенко, Л.М. Жильцов, Г.С. Первушин, Ю.Ф. Степанов, А.Я. Жуков, А.Н.Базько, А.А. Растворов, О.В. Бурцев, С.В. Мурашов. Л.В. Бондаренко, Е.А Федотов. Первые два из них стали контр-адмиралами и Героями Советского Союза, А.Я. Жуков был начальником штаба 3-й ДиПЛ. О.В. Бурцев стал вице-адмиралом, в его командование в 2002 г. завершилась история 1-й флотилии атомных подводных лодок Северного флота.

Следует отметить и таких командиров АПЛ первого поколения, как Б.А. Ананиашвили, В.Г. Морозова, В.Д. Борисенко, В.А. Каширского, А.П. Андросова, Н.В. Соколова, В.С. Борисова. Э.П. Дуба, В.Ф Зайцева, В.Б. Бессонова, А.С. Петухова, Ю.И. Черненко, Е. Ростовцева, Ю.И.Дружинина, В.В. Смарагдова и многих других.

Освоение лодок второго поколения

Многоцелевые атомные подводные лодки пр. 671, пришедшие на смену лодкам первого поколения пр. 627 и 627А, отличались по архитектуре, конструктивному исполнению, по системам вооружения. Это была одновальная АПЛ с более высокоманевренной паропроизводящей установкой, лишенной многих недостатков, характерных для ППУ АПЛ первого поколения. Лодки пр.671 были оснащены более совершенными навигационной системой, гидроакустическим комплексом, устройством быстрого заряжания торпед. Многие процессы управления были взвешенно автоматизированы.

АПЛ 671 проекта была скоростной подводной лодкой, удовлетворяющей всем требованиям (по тому времени) к многоцелевой АПЛ, пожалуй, за единственным исключением. Шумность лодки, не смотря на ряд предпринятых конструктивных и организационно-технических мер, все же оказалась не на должной уровне.

АПЛ К-38 - головная лодка этого проекта, построенная Адмиралтейским заводом, как и всякий сложный образец новой боевой техники, выхаживалась довольно долго. Сдача лодки ВМФ задержалась на год из-за переопрессовки одного из парогенераторов главной энергетической установки при швартовных испытаниях в условиях завода и по ряду других причин. В процессе ввода в боевой состав ВМФ на АПЛ К-38 были выведены из строя циркуляционные насосы первого контура, произошла течь парогенератора, а также ряд других отказов и поломок техники и вооружения. И, тем не менее, после устранения недостатков головная и серийные АПЛ этого проекта оказались достойной заменой атомных подводных лодок первого поколения.

АПЛ первого поколения к тому времени освоили практически все районы Мирового океана. Более 10 офицеров-подводников были удостоены звания Героя Советского Союза. Даже космонавты в то время не могли похвастаться такими результатами. Но отставание от вероятного противника (США и НАТО) в техническом отношении не позволяли ПЛ первого поколения вести борьбу на море “на равных”. Появление атомоходов второго поколения должно было коренным образом изменить ситуацию в лучшую сторону.

Для лодок 671 проекта не оставалось времени на «раскачку». Прием от промышленности, сдача задач курса боевой подготовки, подготовка к боевой службе, боевая служба. Большинство этих АПЛ стали лодками цикличного использования. Их эксплуатация была весьма напряженной.

На этапе освоения АПЛ пр.671 в море (конец 1960-х — начало 1970-х гг.) решалась сложнейшая задача — доказать возможность борьбы на равных с многоцелевыми АПЛ ВМС НАТО. В 1969 г. АПЛ К-69 и К-147 несли боевую службу в Атлантическом океане. В 1971 г. АПЛ К-147 - первая из многоцелевых АПЛ второго поколения осуществила длительное (более 29 часов) слежение за иностранной АПЛ в Средиземном море.

При выходах в море, в том числе и на боевую службу, не обходилось без происшествий технического характера, а также связанных с управлением маневрами корабля и навигационными проблемами. Так, в 1969 г. АПЛ К-69 (командир Р.А. Кетов) в Атлантическом океане столкнулась с иностранной субмариной, осуществлявшей за ней слежение. В марте 1970 г. эта же лодка с экипажем А.М. Евдокименко на борту, в полигоне боевой подготовки флота столкнулась с иностранной атомной подводной лодкой. В 1974 г. АПЛ К-306 (командир Э.В.Гурьев, старший на борту Э-Б.В.Гашкевич) в Атлантическом океане при занятии позиции слежения за иностранной АПЛ столкнулась с ней. В 1980 г. АПЛ К-398 со 166-м экипажем (командир В.Н.Киселев) в процессе длительного слежения столкнулась с иностранной ПЛ.

Это были почти боевые соприкосновения. Обнаружение и длительное слежение за иностранными атомными подводными ракетоносцами являлось основной задачей многоцелевых АПЛ второго поколения. Тактический прием - слежение чрезвычайно трудно выполним, т.к. обнаружение иностранной ПЛ, занятие позиции слежения и осуществление непосредственно слежения должно выполняться скрытно. Удерживать позицию слежения в готовности к уничтожению противника возможно только маневрами своего корабля без использования активных средств. Малейшая ошибка в действиях корабельного боевого расчета и командира ПЛ ведет к потере контроля за дистанцией до лодки противника, что может привести к столкновению с ней.

Несмотря на ряд вскрытых недостатков в технических средствах и средствах вооружения (выход из строя ЦНПК, течи парогенераторов, заневоливание арматуры ППУ, трещины по вварышам прочного корпуса, состояние изоляции радиоантенн, недостаточные возможности ГАК, повышенная шумность и пр.), в целом подводные лодки второго поколения пр.671 оказались достаточно надежными, что позволило во многих случаях избежать тяжелых происшествий, подобных тем, что имели место на АПЛ первого поколения с массовыми жертвами личного состава, его радиационным облучением.

Принятые на короткое время под начало 3-й дивизии модифицированные подводные лодки проекта 671РТ: К-387 горьковской и К-495 ленинградской постройки прошли хорошую школу по вводу в линию и выполнению задач боевой службы. На К-387 произошли два инцидента, связанные с человеческим фактором, закончившиеся гибелью людей.

Ещё 5 поступивших АПЛ пр. 671РТ позволили сформировать 33-ю дивизию многоцелевых атомных подводных лодок. Организация службы на них во многом была заложена 3-й ДиПЛ.

Головная АПЛ К-64 пр. 705 ленинградской постройки вошла в состав дивизии в декабре 1971 г. Она имела титановый корпус, паропроизводящую установку с жидкометаллическим теплоносителем, чрезвычайно высокую для того времени степень автоматизации управления. Из-за наличия существенных конструктивных недоработок по ГЭУ, недостатков в оргштатной структуре и инфраструктуре обслуживания в августе 1972 г. К-64 была выведена из строя, сплав заморожен, лодка разделана. Полугодовой опыт использования этой АПЛ в составе действующего соединения позволил оценить всю сложность ее эксплуатации. Кроме того, была выявлена настоятельная необходимость по совершенствованию как самой техники, так и береговой инфраструктуры для обеспечения ее нормальной эксплуатации.

Командиры 3-й дивизии АПЛ

Подготовка экипажей и их командиров успешно решается при хорошо организованной работе командования дивизии, штаба, электромеханической службы, политотдела на берегу и в море. Во многом это зависит от командира дивизии.

Первым командиром 3-й дивизии был капитан 1 ранга В.П. Маслов, на долю которого выпало начало становления дивизии с отработкой организации ее службы. То было время интенсивного поступления атомных лодок первого поколения. Эти три года для комдива и командиров атомоходов были насыщены учебой на берегу и в море. Нарабатывался первый опыт, создавались новые руководящие документы, практически всё начиналось с нуля. После окончания Академии Генерального штаба В.П. Маслов непродолжительное время командовал 11-й дивизией, затем был назначен первым заместителем командующего ТОФ, а впоследствии и его командующим.

В течение 35 лет существования дивизии ею командовали девять офицеров (табл.5). Комдивам В.П. Маслову, Н.К. Игнатову (с 1964 г.), А.П. Михайловскому (с 1967 г.) довелось готовить первые отечественные подводные лодки к борьбе с вероятным противником на море.

После непродолжительного командования 3-й ДиПЛ А.П. Михайловский возглавил штаб 1-й флотилии атомных подводных лодок Северного флота, был ее командующим, затем командиром ЛенВМБ и командующим Северным флотом.

В период 1981-1985 гг. флот пополнился значительным числом атомных подводных лодок третьего поколения.

Табл. 4 Командный состав 3-й дивизии с 1961 по 1995 г.

Приказ о расформировании 3-й дивизии АПЛ — первенца атомного флота ВМФ пришлось принять командиру дивизии контр-адмиралу Г.И.Полюховичу, прослужившему на ней все годы после выпуска из ВВМУПП им. Ленинского Комсомола.

В подготовке экипажей ПЛ первого и второго поколений командирам дивизии активно помогали их заместители. Большую работу в подготовке кораблей выполняли офицеры штаба: флагманские штурманы, флагманские специалисты РТС, РЭБ, флагманские химики, врачи, старшие помощники НШ. Огромную нагрузку по поддержанию матчасти в строю несли офицеры электромеханической службы дивизии.

Командиры ПЛ второго поколения

Командир корабля - ведущая должность на флоте. Именно они отвечают за подготовку корабля к боевой деятельности, входят в непосредственное боевое соприкосновение с противником. От их умения сплотить и подготовить экипаж зависит успех всего корабля.

Вместе с кораблями нового поколения 3-я дивизия пополнилась плеядой прекрасных командиров, фамилии которых упоминались выше. Многих способных молодых офицеров 3-я дивизия направляла командирами ПЛ в другие соединения многоцелевых АПЛ.

При нехватке кадров, подготовленных для второго поколения АПЛ, привлекались грамотные командиры кораблей первого поколения. По собственному желанию пришел в дивизию “засидевшийся” на строительстве своего нового корабля 3-го поколения пр. 705, капитан 2 ранга В.Н.Щербаков. До прихода в 3-ю дивизию он успел защитить кандидатскую диссертацию, позже стал контр-адмиралом, начальником кафедры ВМА, доктором наук, профессором. Преуспел он и в политической деятельности, став вице-мэром, а затем первым вице-губернатором Санкт-Петербурга.

Сотни командиров АПЛ и моряков-подводников преданно и верно служили Отечеству все те 35 лет, в течение которых существовала 3-я дивизия многоцелевых АПЛ.

Тактическая подготовка

Большое внимание командование дивизии уделяло тактической подготовке командиров АПЛ. На долю первых комдивов, принимавших в боевой состав соединения атомные подводные лодки, выпала трудная задача - выявить их реальные тактические возможности, способность противостоять флоту сильного вероятного противника.

Много времени отводилось для практического обучения командиров на берегу и в море. В базе был введен т. н. “командирский день”. Каждый вторник после проворачивания механизмов на кораблях командиры лодок собирались в Учебном центре дивизии. Проводились разборы выходов всех ПЛ в полигоны боевой подготовки, обсуждались действия их командиров в море, разбор действий лодок, возвратившихся с БС, проводились тренировки по выходу в торпедную атаку поочередно расчетом каждого экипажа, учения по длительному слежению за АПЛ и АУГ, отрабатывались новые тактические приемы. Каждый командир, независимо от возраста и опыта, мог высказать свои предложения, и они обсуждались всеми. Именно эти командирские занятия закладывали основу действий командиров ПЛ в море.

Заместительское звено

Самое пристальное внимание уделялось подготовке заместительского звена дивизии. Речь идет о заместительском звене по командной линии и по профильным специальностям (штурманы, торпедисты, акустики, связисты, инженеры-механики и др.). Контроль за ходом подготовки каждого кандидата в командиры осуществлял командир дивизии. Непосредственную ответственность за подготовку своего старпома нес командир ПЛ.

Большинству командиров ПЛ довелось подготовить несколько командиров. Так, капитан 1 ранга В.В. Никитин за 7 лет командования ПЛ подготовил 4-х человек. При таком отношении к подготовке командиров ПЛ на дивизии никогда не возникал вопрос их дефицита. И по профильным специальностям каждый начальник обязан был готовить себе замену. Подобная школа подготовки заместительского звена оправдала себя на практике.

Учеба вне рамок дивизии

Учеба экипажей атомных подводных лодок с самого начала была поставлена на центализованную основу. Первичную подготовку матросы и старшины проходили в учебных отрядах и в школах старшин. Подготовка экипажей АПЛ осуществлялась в Учебных центрах ВМФ с развитой инфраструктурой тренажерной техники и боевых образцов техники и вооружения. Кроме того, практиковалась подготовка по обслуживанию новых образцов техники, средств вооружения и оружия на предприятиях промышленности, в научно-исследовательских и проектных организациях. Это позволяло обеспечивать качественную приемку кораблей от промышленности и их дальнейшую безаварийную эксплуатацию.

Кроме того, на 6-х ВСОК ВМФ проходили подготовку командирское звено и профильные корабельные специалисты. Это была последняя ступень очного обучения. Дальнейшая подготовка к боевой деятельности и продвижению по служебной лестнице шла в рамках командирской подготовки под руководством командира дивизии и на очном и заочном отделении ВМА. Преимуществом заочного обучения в ВМА было то, что после его окончания кадры “не уплывали” из дивизии.

Позднее окончившие ВМА занимали ответственные посты в структурах ВМФ.

Боевая деятельность дивизии

Боевая деятельность 3-й ДиПЛ, в основном, это боевые службы АПЛ второго поколения. Кораблями пр.671 было выполнено более 150 боевых служб в различных районах Мирового океана. За более чем 20-летний период их интенсивной эксплуатации не произошло ни одного срыва выполнения боевой задачи, несмотря на тяжелые климатические условия, где им приходилось нести службу: подо льдами Северного Ледовитого океана, в штормовых водах Атлантики, в Средиземном море, в жарких водах Индийского и Тихого океанов. Подводные лодки К-314, К-454 в 1974 г.проложили новые маршруты: трансокеанский из Атлантического океана, через пролив Дрейка в Тихий океан (К-314), трансарктический через Северный Ледовитый и Тихий океаны (К-454). Одновальная АПЛ К-454 с экипажем В.Я. Барановского положила начало таким переходам для одновальных подводных лодок других проектов. Не менее сложным оказался трансокеанский переход подводной лодки К-469 вокруг Африки (Атлантический, Индийский и Тихий океаны) в 1976 г.

Не без трудностей осваивалось подледное плавание лодок второго поколения, учитывая их развитые кормовые стабилизаторы и наличие только одной главной линии вала с далеко вынесенным за корму гребными винтом. В случае его повреждения о лед, возвращение ПЛ в базу становилось проблематичным. Но экипажи под командованием В.В.Анохина, Ю.Г.Сергеичева, А.Н.Шпортько, В.Н.Щербакова, Е.К.Мазовки, В.П.Мамайкина, В.Ф.Ермака выполняли задачи подледного плавания вполне успешно. Не всегда такие плавания обходились без огрехов. АПЛ К-147 в 1971 г. возвратилась из 35-суточного похода под льды Арктики с поврежденным ограждением рубки. При подвсплытии на сеанс связи среди отдельно плавающих льдин на АПЛ К-370 была повреждена труба перископа. Повреждения ограничивали скорость хода, глубину погружения, отрицательно сказывались на уровне подводного шума. Но они не приводили к досрочному прекращению боевой службы АПЛ. Их опыт позволял другим лодкам избегать подобного.

Весьма трудными были боевые службы в зоне Индийского океана. Установленные на лодках агрегаты и устройства не предназначались для работы в условиях высокой температуры забортной воды. Высокая температура, повышенная влажность в отсеках, перегрев механизмов создавали постоянную угрозу возникновения пожара, что в условиях автономного плавания ПЛ могло закончиться катастрофой. Экипажи под командованием А.Н.Шпортько, О.А.Петрова, В.Н.Киселева, А.К.Ураева, Е.К.Мазовки, Ю.К.Русакова и в этих труднейших условиях не допустили срывов выполнения боевой задачи. Конечно, и у них возникали пролемы. Так, АПЛ К-369 (со 166-м экипажем) при швартовке к танкеру “Ахтуба” в районе Мадагаскара попала под его кормовой подзор и погнула часть выдвижных устройств. Их пришлось заменить в условиях пункта маневренного базирования в районах Индийского океана.

Плавания в Атлантике и Средиземном море, которые выполнялись ПЛ дивизии постоянно, были более привычными. Но? учитывая насыщенность этих районов противолодочными силами НАТО, напряженное торговое судоходство, расслабиться при выполнении задач в этих районах было невозможно. АПЛ К-69, К-306, К-398 (со 166-м экипажем) в процессе слежения за иностранными ПЛ сталкивались с отслеживаемыми объектами. К-481 (со 166-м экипажем) при форсировании Гибралтарского пролива коснулась грунта, а АПЛ К-53 в Средиземном море, при нахождении на сеансе связи на перископной глубине столкнулась с нашим сухогрузом “Братство”.

Все эти неприятные случаи приводили к выходу из строя и длительному ремонту АПЛ. Но в то же время они заставляли экипажи и командиров лодок более тщательно готовиться к выполнению задач в море, повышать мастерство при отработке задач на берегу и в полигонах боевой подготовки.

Поддержание технической готовности

Бурный рост атомного подводного флота, наличие значительных конструктивных недостатков в технике и средствах вооружения, отсутствие на начальном этапе должной инфраструктуры технического обслуживания и ремонта делали поддержание технической готовности кораблей весьма проблематичным.

Ко времени основания 3-й ДиПЛ 1-я флотилия атомных подводных лодок, имея в составе около десятка атомоходов, на которых неоднократно возникали отказы техники и средств вооружения, располагала единственной плавмастерской ПМ-6 с весьма ограниченными возможностями судоремонта. К аварийным работам подключались судоремонтные заводы ВМФ СРЗ-10, СРЗ-35 и завод МСП Севмашпредприятия, построивший АПЛ первого поколения.

В начале освоения, когда ресурс значительной части оборудования был очень низок, вся нагрузка по поддержанию высокой степени технической готовности лодок приходилась на личный состав кораблей, ремонтные бригады судостроительных и судоремонтных заводов. Только спустя десятилетие на флотилии был образован плавучий судоремонтный завод ПРЗ-7, способный профессионально выполнять значительный объем профилактических работ при проведении межпоходовых (МПР), навигационных ремонтов (НР), доковых осмотров и ремонтов (ДО и ДР). Правда, сроки и качество проводимых ремонтных работ не всегда выдерживались.

Определенную роль в обеспечении технической готовности сыграли группы гарантийного надзора (ГГН) судостроительных заводов. По АПЛ пр. 671 ГГН Адмиралтейского завода не единожды оказывал существенную помощь подводникам многих кораблей.

С вводом в строй СРЗ "Нерпа", специально построенного для ремонта АПЛ второго поколения, обстановка с поддержанием технической готовности кораблей 3-й ДиПЛ улучшилась. Начиная с 1974 г., подводные лодки пр. 671 стали размещаться в ремонт на СРЗ "Нерпа" в плановом порядке, вместо ранее практикуемого продления межремонтных сроков.

Трудными для дивизии оказались годы передислокации 3-й ДиПЛ из Западной Лицы в Гремиху, когда корабли по много месяцев были разбросаны по разным базам Северного флота. Даже при наличии указанной инфраструктуры поддержание технической готовности кораблей в этих условиях ложилось непосильным бременем на личный состав экипажей. Особенно доставалось электромеханическим боевым частям, от которых при профилактике требовалось проведение большого объема трудоемких работ. Доставалось и другим боевым частям и службам корабля.

При такой системе поддержания технической готовности говорить о высоких процентах боевого использования кораблей дивизии не приходится. Но, тем не менее, атомные подводные лодки плавали много. Издержки системы компенсировались непосильным и напряженным трудом подводников.

3-я дивизия - кузница кадров

Являясь родоначальницей соединения многоцелевых атомных подводных лодок, дивизия принимала в свой состав корабли и экипажи, отрабатывая и совершенствуя их боевое мастерство. За три с лишним десятилетия в ее составе побывало более тридцати АПЛ первого и второго поколений и около десятка вторых экипажей. Четыре АПЛ первого и три второго поколения были переданы в качестве линейных в состав Тихоокеанского флота. Ряд подводных лодок и вторых экипажей после ввода в боевой состав 3-й ДиПЛ создали основу вновь сформированных 6-й и 33-й ДиПЛ многоцелевых подводных лодок, а затем и 24-й. Тысячи людей прошли школу первого соединения многоцелевиков, приобретя опыт и его традиции.

Офицеры, служившие на кораблях и в экипажах 3-й ДиПЛ, пройдя хорошую школу морской выучки, были востребованы на службе в ВМФ. Главнокомандующим ВМФ и адмиралом флота стал командир АПЛ К-21 В.Н. Чернавин. Заместителем ГК ВМФ - Начальником ГТУ, адмиралом стал его сослуживец по лодке инженер-механик В.В. Зайцев. Заместителем ГК ВМФ по боевой подготовке, адмиралом стал А.В. Горбунов, в прошлом старпом АПЛ К-314. Командующими флотами, адмиралами стали А.П.Михайловский, О.А. Ерофеев (Северный флот), В.П. Маслов (Тихоокеанский флот), В.П. Иванов (Балтийский флот). Начальниками штаба флота стали О.М. Фалеев (ТОФ), М.В. Моцак (СФ). Командовали флотилиями подводных лодок А.П. Михайловский, Е.Д. Чернов, В.М. Храмцов, О.М. Фалеев, А.И. Павлов, В.К. Решетов и ряд других офицеров-подводников, прошедших службу на 3-й ДиПЛ. Это лишь вершина айсберга. Кроме них еще были заместители командующих флотилиями (В.М, Монастыршин, Л.И.Жданов), командиры дивизий, заместители командиров дивизий и бригад, флагмехи дивизий и флотилии, начальники НИИ и училищ, руководители организаций и учреждений Министерства Обороны. Все они приумножали славные традиции подводников 3-й ДиПЛ, исповедовавших лозунг «быть всегда впереди»!

Достижения в боевой подготовке

Завеса секретности, окружавшая плотной пеленой труд подводников-атомщиков, многие десятилетия не позволяла публиковать в открытых источниках какую-либо информацию о достижениях 3-й ДиПЛ.

За 35 лет боевой деятельности дивизии ежегодно ее корабли и экипажи принимали участие в призовых торпедных стрельбах, в учениях по поиску и слежению за подводными лодками и надводными кораблями, преодолению противолодочной обороны и в ряде других мероприятий в соответствии с предназначением противолодочной дивизии. Многие корабли и экипажи 3-й ДиПЛ стали призерами. Это были прекрасные страницы истории нескольких поколений подводников-романтиков, отдавших себя без остатка службе и морю. С расформированием в 1996 г. родоначальницы соединений многоцелевых атомных подводных лодок - 3-й ДиПЛ мы лишили себя и будущие поколения благодарной памяти о делах наших подводников.

Что осталось «на слуху» о достижениях в боевой подготовке?

Головная подводная лодка К-3 стала именной - "Ленинский комсомол", известной всему миру, так как сам руководитель партии и государства Н.С. Хрущев летом 1962 г. встречал ее из похода на Северный полюс, вручал высокие награды Родины экипажу атомохода. Длительное время широкой общественности не был известен ее первый командир Л.Г. Осипенко, открывший после Великой отечественной войны уже в мирное время (1958 г.) список Героев Советского Союза.

Подводная лодка К-181, всплывшая в 1963 г. в географической точке «Северный полюс», подарила стране Героев Советского Союза Ю. А. Сысоева и В.А. Касатонова. Она же побывала с официальным визитом в Александрии, удостоилась высокой награды, стала Краснознаменной.
АПЛ второго поколения К-323 с экипажем В.В. Анохина стала именной "50 лет СССР". Эту лодку, именное звание и более полусотни наград экипаж получил после 35-суточного плавания подо льдами Арктики на АПЛ К-147.

И другие подводные лодки, и экипажи дивизии были удостоены внимания, но дела большинства из них остаются забытыми, не востребованными современниками.

Данной статьей мы попытались восполнить эту несправедливость и отдать должное многолетнему подвигу подводников-атомщиков 3-й ДиПЛ.

Д убяга (до октября 1949 года - Дубягин) Иван Романович – командир атомной подводной лодки (АПЛ) «К-115» Северного и Тихоокеанского флотов, капитан 2-го ранга.

Родился 16 января 1929 года в селе Благодатное ныне Шпаковского района Ставропольского края в крестьянской семье. Украинец. С 1936 года семья жила в Ташкенте. В 1946 году окончил Бакинское военно-морское подготовительное училище.

В Военно-Морском Флоте с 1946 года. В 1950 году окончил Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С.О. Макарова, в 1958 году - Высшие специальные офицерские классы ВМФ, в 1970 году - Академические курсы офицерского состава при Военно-морской академии.

Служил на Тихоокеанском флоте: с сентября 1950 года – командир БЧ-1 ПЛ «М-4», с марта 1951 года – командир БЧ-1 гидрографического судна «Океан», с декабря 1952 года - помощник командира ГИСУ «Полярный». С июля 1955 года – помощник командира дизельной ПЛ «С-331», с мая 1956 года - старший помощник командира ПЛ «С-140». Член КПСС в 1958-1991 годах.

С июля по сентябрь 1958 года И.Р. Дубяга находился в распоряжении командующего Тихоокеанским флотом. После чего последовали назначения на должности командира дизельных подводных лодок: с сентября 1958 года – «М-248», с февраля по март 1960 года - «М-288», с марта 1960 года – «С-331», и с мая 1961 года – «С-336».

В январе 1962 года Дубяга И.Р. становится командиром строящейся АПЛ «К-115» (проект 627А), которая в январе 1963 года включена в состав Северного флота. Перед экипажем «К-115» командование флота поставило задачу: качественно подготовиться к арктическому плаванию и совершить подлёдный переход с Северного на Тихоокеанский флот.

В это уникальное подводное плавание И.Р. Дубяга отправлялся первым, так как таким путём под водой не ходил ещё никто. То, что предстояло совершить его экипажу, имело общефлотское, государственное значение. Командир организовал многоплановую подготовку личного состава и корабля, принятого от промышленности в декабре 1962 года, к осуществлению межтеатрового маневра. Он кропотливо обучал, воспитывал и сколачивал экипаж. В короткие сроки отработал курсовые задачи с хорошими показателями и ввёл атомоход в состав сил постоянной готовности.

На контрольном выходе в район битого льда была проверена работа корабельных курсоуказателей, эхоледомеров и других приборов и механизмов корабля, экипаж получил первый опыт плавания под паковыми льдами…

Поход начался 3 сентября 1963 года и проходил в подводном положении до мыса Желания, где АПЛ «К-115» всплыла для встречи со спасательным судном, проверив точность плавания по счислению. У ледовой кромки АПЛ снова погрузилась на безопасную глубину и начала движение подо льдами Арктики.

Командир корабля Дубяга И.Р. по плану перехода выполнил ряд всплытий в полынье и приледнений (без хода при небольшой положительной плавучести, как бы прилипая к нижней кромке льда). Каждый «ледовый маневр» требовал от экипажа большого напряжения сил и повышенной готовности к действиям в непредусмотренных ситуациях. Был отработан новый метод выхода на обнаруженное разводье для всплытия в полынье. Малейшая неточность при маневрировании вела к ошибке и потере полыньи.

10 сентября 1963 года «К-115» всплыла в 3,4 мили от советской дрейфующей полярной станции СП-12. Командир с семью подводниками посетил станцию, полярники нанесли ответный визит.

11 сентября 1963 года АПЛ «К-115» всплыла в назначенной точке Чукотского моря, а 17 сентября 1963 года прибыла к новому месту базирования в бухту Крашенинникова на Камчатке. Так успешно был завершен первый трансарктический подводный переход из Баренцева моря в Тихий океан. Самая трудная часть маршрута в 1570 миль преодолена подо льдами Арктики. В опыте такого плавания очень нуждался советский Военно-Морской флот.

З а образцовое выполнение задания командования и проявленные при этом личное мужество и отвагу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 февраля 1964 года капитану 2 ранга Дубяге Ивану Романовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После уникального героического похода командир «К-115» до июля 1964 года продолжил службу в прежней должности в составе дивизии подводных лодок Тихоокеанского флота. С июля 1964 года по октябрь 1969 года он старший офицер, заместитель начальника отдела Управления боевой подготовки Тихоокеанского флота, затем убыл на учебу.

С августа 1970 года капитан 1-го ранга Дубяга И.Р. - заместитель командира - начальник учебного отдела Учебного отряда подводного плавания им. С.М. Кирова, с ноября 1973 года - командир Учебного отряда подводного плавания Ленинградской военно-морской базы.

С ноября 1974 года - председатель Ленинградского городского комитета ДОСААФ. С октября 1978 года – председатель комитета ДОСААФ города Ленинграда и Ленинградской области. С апреля 1985 года контр-адмирал Дубяга И.Р. - в запасе.

Жил в городе-герое Ленинграде (с 1991 года – Санкт-Петербург). Скончался 22 февраля 1999 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище.

Контр-адмирал (14.02.1978). Награждён орденами Ленина (18.02.1964), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

Сочинение:
На традициях Октября. М.: ДОСААФ, 1980.

Страница 2 из 3

Вообще в 1962 г. штаб и корабли 3-й ДиПЛ (а после перебазирования в Иоканьгу – 7-й ДиПЛ) помимо обеспечения перехода К-3 к Северному полюсу, решали следующие задачи: дальнейшее освоение районов плавания в оперативной зоне СФ; подготовка и стажировка экипажей строившихся АПЛ после их подготовки в учебных центрах ВМФ, а также испытания новой техники. Так, например, К-21 после завершения отработки задач боевой подготовки с 24 марта по 14 мая 1962 г. впервые среди однотипных кораблей предприняла поход на полную автономность. Затем, в рамках подготовки к походу К-3 к Северному полюсу, она отрабатывала приемы всплытия в полынье, образовавшейся после четырех- торпедного залпа под паковый лед. Проверяла работу эхоледомеров и системы кур- соуказания в широтах до 85°, а также способы определения места при помощи теодолитов и прослушиванием подрывов специальных зарядов, сбрасываемых с обеспечивающих надводных кораблей.

После завершения похода К-3 к Северному полюсу, перед командованием 1-й ФлПЛ, были поставлены следующие новые задачи: обеспечение первого трансарктического перехода на ТОФ двух лодок соединения; первого похода на боевую службу в Средиземном море; переход одного корабля к Северному полюсу и разработка новых тактических приемов боевого использования АПЛ. Характерно то, что Генеральный штаб ВС СССР для перехода на Дальний Восток выделил К-115, которую первой среди АПЛ отечественного флота оснастили парогенераторами, изготовленными из титановых сплавов. Решение о том, какой корабль пойдет на Северный полюс, а какой совершит трансарктический переход, должно было принять командование СФ.

24 февраля 1963 г. на специальном совещании с участием высших офицеров СФ и представителей 1-й ФлПЛ поступило предложение отправить на полюс только что завершившую испытания К-181, а на Дальний Восток – К-178 под командованием капитана 2 ранга А.П. Михайловского. При этом планировалось, что эта лодка, вооруженная БР, начнет движение по маршруту только после того, как К-115 достигнет Камчатки. Подготовка этого корабля к походу прошла на удивление гладко. Ни один из контрольных выходов в море не сопровождался аварийными ситуациями, связанными с работой главной энергетической установки.

3 сентября 1963 г. лодка вышла в трансарктический переход на Дальний Восток под командованием капитана 2 ранга И.Р. Дубяга. Старшим на борту бьш начальник штаба 1-й ФлПЛ капитан 1 ранга В. Кичев. Во время перехода велся промер глубин при помощи эхолота. Благодаря этому удалось подтвердить гипотезу о том, что Уральский хребет вдается далеко в Северный Ледовитый океан. После пересечения хребта К-115 должна была выйти на дрейфующую станцию СП-10. Однако 11 сентября 1963 г. попытка всплыть возле этой станции завершилась ударом о паковый лед из-за того, что командир корабля не пользовался перископом, ориентируясь исключительно по данным эхоледомера. В результате были повреждены ограждение рубки и вертикальный стабилизатор.

12 сентября 1963 г. при помощи эхоледомера удалось обнаружить полынью в районе станции СП-12. При этом хорошо прослушивались взрывы специальных зарядов, сбрасываемых полярниками. На этот раз всплытие в полынье в районе станции происходило с соблюдением всех правил и закончилось успешно. В соответствии с письменным указанием Н.С. Хрущева в адрес КП ВМФ открытым текстом была передана соответствующая радиограмма. Из-за пасмурной погоды точно определить свое место лодке не удалось. Она продолжила движение к Беринговому проливу, руководствуясь данными счисления.

16 сентября 1963 г. корабль вышел из-под пакового льда и после уменьшения глубин до 20 м всплыл в надводное положение. Когда К-115 вышла к горлу Берингова пролива, в нем уже патрулировал ледокол Береговой охраны США. Он не осмелился приблизиться к советской лодке, так как ее сначала прикрывала авиация ТОФ, а затем ледокол Пересвет. 17 сентября 1963 г. корабль прибыл в Петропавловск-Камчатский. На подходах к базе его встретил заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Г.К. Васильев, который подписал приемный акт. За трансарктический переход К-115 ее командиру капитану 2 ранга И.Р. Дубяга было присвоено звание Героя Советского Союза, а остальной экипаж наградили орденами и медалями.

Тем временем К-181 готовилась к штурму Северного полюса. Она была вооружена новейшим навигационным комплексом «Сигма-627», который решал примерно те же задачи что и комплекс «Сила-Н», установленный ранее на К-3. Однако подготовка к походу осложнялась тем, что во время постройки лодки этот комплекс полностью не укомплектовали и не установили некоторое оборудование, необходимое для плавания в высоких широтах. Оно доставлялось в аэропорт Североморск-2 на самолетах прямо с заводов-изготовителей, а затем на грузовиках перевозилось в Западную Лицу и монтировалось на корабле.

Такая спешка привела к тому, что многие образцы оборудования не прошли должных испытаний, и во время контрольных выходов К-181 на ее борту порой находилось до 300 человек, включая представителей штаба СФ, науки и промышленности. Несмотря на все проблемы корабль в соответствии с планом 25 сентября 1963 г. направился к Северному полюсу. Им командовал капитан 2 ранга Ю.А. Сысоев. Старшим на борту был командующий СФ адмирал В.А. Касатонов. Вместе с ним в походе принимали участие 15 офицеров различных штабов, а также пять представителей прессы – всего вместе с экипажем 124 человека (вместо 104, предусмотренных штатным расписанием). Несмотря на это поход прошел успешно. 29 сентября лодка всплыла в полынье, в непосредственной близости (в двух кбт) от Северного полюса, и 4 октября 1963 г. благополучно возвратилась в Западную Лицу. За 219 часов похода она провела подо льдами около 107 часов.

Наряду с Арктикой первые советские АПЛ активно осваивали и тропические широты. Во второй половине 1963 г., после отработки задач боевой подготовки К-133 под командованием капитана 2 ранга Ю.А. Слюсарева совершила 51-суточный поход в экваториальные воды Атлантики. Во время этого плавания проверялась работа технических средств корабля в зоне повышенных температур забортной воды и в условиях повышенной влажности внутри отсеков. Из похода корабль возвратился с вышедшими из строя парогенераторами, что заставило в октябре 1964 г. поставить его в восстановительный ремонт. Схожую задачу в первой половине 1964 г. решала К-159. Она первой среди отечественных АПЛ вышла на боевую службу в Средиземное море, которая продолжалась 35 суток. Пролив Гибралтар корабль дважды форсировал под иностранными торговыми судами и, судя по всему, оставался незамеченным для противолодочных сил и средств вероятного противника. Во время этого похода отрабатывались способ определения места при помощи радионавигационной системы LORAN-C и приемы слежения за группировками надводных кораблей ВМС стран NATO. Одновременно проверялась (как и в случае с К-133) работа технических средств в условиях повышенных температуры и влажности.

К-42 с 7 сентября по 2 октября 1964 г. несла боевую службу в северной Атлантике, в районе проведения учений ВМС стран NATO «Feniks-64». Используя корабельные радиотехнические средства, она проверяла соответствие между фактическими действиями корабельных группировок вероятного противника и теми, что были предписаны соответствующими боевыми документами. Два последних похода положили начало регулярному несению боевой службы советскими АПЛ различного назначения в отдаленных районах Мирового океана. При этом корабли решали различные задачи: от поиска и слежения за кораблями вероятного противника до выявления возможностей его противолодочных сил и средств. Порой эти задачи совершенно не соответствовали боевым возможностям лодок пр.627 и пр.627А. Наиболее наглядным примером этого может служить поход К-21 в Норвежское море, осуществленный в период с 23 апреля по 21 мая 1964 г. Он проводился в рамках учений «Ограда». В соответствии с их легендой кораблю надлежало отработать различные приемы поиска и слежения за американскими АПЛ под паковым льдом. Мало того, что радиотехнические средства и высокий уровень первичного акустического поля в принципе не позволяли К-21 с высокой эффективностью решать подобные задачи, она еще и не могла далеко заходить под лед, из-за низкой надежности главной энергетической установки. Единственным объяснением столь своеобразного использования первых отечественных АПЛ с торпедным вооружением первого поколения может служить то, что в тот период они являлись единственной силой, способной бороться с лодками ВМС США под ледовым панцирем.

Примером более продуманного использования этих кораблей могут служить походы К-181 в Норвежское море и северную Атлантику, осуществленные с 16 марта по 14 апреля и с 17 июля по 15 августа 1964 г. в рамках все тех же учений «Ограда». Перед кораблем стояла задача выяснить возможности вероятного противника по обнаружению отечественных АПЛ на противолодочных рубежах, и в частности, эффективность работы системы SOSUS. В этих походах лодку сопровождали два корабля-разведчика, которые фиксировали действия командования ВМС США в зависимости от маневрирования К-181. Такую же задачу, но подо льдами Арктики с 4 марта по 4 апреля 1965 г. решала К-50. Со схожим заданием в начале февраля 1965 г. к восточному побережью США отправилась К-159, но 2 марта 1965 г. на ней обнаружили течь левого конденсатора. Корабль был вынужден возвратиться в базу.

В 1966 г. 3-я и 7-я ДиПЛ, в состав которых входили АПЛ пр. 627и пр. 627А, продолжали отрабатывать задачи боевой подготовки и обеспечивать выход кораблей на боевую службу. Кроме того, первое из соединений готовило к переходу на Дальний Восток К-14 и К-133. Наибольший интерес вызывает перебазирование К-133 через Атлантику и Тихий океан (одним из так называемых южных маршрутов). Она вышла из губы Западная Лица 2 февраля 1966 г. и совместно с К-116(пр. 675) направилась к проливу Дрейка. Кораблем командовал капитан 2 ранга Л.Н. Столяров. Старшим на борту был командир 1-й ФлПЛ контр-адмирал А.И. Сорокин. Переход обеспечивали экспедиционное океанографическое судно Гавриил Сарычев и танкер Дунай. В навигационном отношении маршрут перехода был совершенно неизвестен. Штурманам даже пришлось вести прокладку на картах-сетках, поднятых по британским генеральным картам. Ввиду отсутствия эффективных средств определения места, счисление получали от Гавриила Сарычева.

Из-за высокой вероятности встречи с айсбергами пролив Дрейка лодки форсировали, следуя за судами обеспечения, которые указывали им курс и глубину погружения. Во время перехода все время велся промер глубин. 26 марта 1966 г. группа АПЛ благополучно прибыла в Петропавловск-Камчатский, пройдя 21 000 миль (за 52 суток) без всплытия в надводное положение. К-14 перешла на Дальний Восток с 30 августа по 17 сентября 1966 г. по ставшему уже традиционным маршруту – через воды Арктики. Командиром корабля был капитан 1 ранга Д. Голубев. Лодка всплывала в районе дрейфующей полярной станции СП-15. За успешное выполнение поставленных задач командиры обеих АПЛ (К-14 и К-133) их механики, а также старшие на переходах были представлены к званию Героя Советского Союза, а остальные члены экипажей – к орденам и медалям.

После прибытия в Петропавловск-Камчатский третьей АПЛ пр.627А, там сформировали 45-ю ДиПЛ 2-й ФлПЛ. Корабли этого соединения практически сразу приступили к несению боевой службы в Японском и Охотском морях, а также в Тихом океане. В сентябре 1968 г. к ним присоединилась К-42, которая в период с 20 августа по 5 сентября 1968 г. под командованием капитана 1 ранга В.И. Заморева совершила трансарктический переход. По целому ряду причин эксплуатация всех четырех АПЛ пр. 627А, входивших в состав ТОФ, не сопровождалась аварийными ситуациями, связанными с главной энергетической установкой. Причин здесь было несколько.

Эти корабли имели довольно надежные парогенераторы (правда, К-14 после замены реакторного отсека в 1962-1964 гг.), изготовленные из титановых сплавов. Они были тщательно подготовлены к переходу на Дальний Восток и перед ним практически не эксплуатировались. Экипажи кораблей отличались хорошей теоретической и практической подготовкой. Перед переходами они прошли стажировку на однотипных лодках СФ. Однако, оказавшись на Камчатке АПЛ пр. 627А оказались в непростой ситуации, в общем-то, характерной для всего советского ВМФ. Дело в том, что в этом регионе практически отсутствовала ремонтная база, во всяком случае, необходимая для нормальной эксплуатации кораблей этого класса. Только в середине 70-х годов на Камчатке ввели в строй СРЗ-49, и появилась возможность ремонта АПЛ, базирующихся на полуострове. До этого они вынуждены были уходить для ремонта в СРЗ на Большом Камне возле Владивостока. Ситуация усугублялась тем, что на п-ве Камчатка также базировалось пять других АПЛ первого поколения пр. 675, входивших в состав 10-й ДиПЛ. По целому ряду причин они эксплуатировались более интенсивно, нежели корабли с торпедным вооружением, и поэтому чаще нуждались в среднем ремонте. Причем ремонту носителей ПКРК отдавался приоритет.

Даже наличие СРЗ-49 кардинальным образом не решало проблемы поддержания АПЛ в боеготовом состоянии. Попытки Главкома ВМФ сократить сроки выполнения ремонтов и улучшить их качество путем издания соответствующих приказов, направленных на повышение КОИ, носили чисто декларативный характер, так как фактически исполнены быть не могли. Да и сама организация службы АПЛ на Дальнем Востоке отличалась от той, что имелась в западной части страны. Сравнительная малочисленность кораблей и огромные просторы Тихого и Индийского океанов, заставляла увеличивать продолжительность их боевой службы до шести и более месяцев. Все та же К-42 в 1983 г. предприняла поход продолжительностью 270 суток, с пополнением запасов в пунктах маневренного базирования в бухте Кам-Рань (или Камрань). За время похода лодка находилась в море 140 суток и прошла в общей сложности свыше 25 000 миль. Как известно, боевых служб такой продолжительности АПЛ СФ не несли. Длительные походы, без хорошо организованного текущего ремонта механизмов и оборудования, не могли не сказаться на техническом состоянии кораблей. Мало того, дальневосточные АПЛ пр. 627А эксплуатировались, как правило, в районах с повышенными влажностью и температурой, к которым они были плохо приспособлены.

Все это привело к тому, что последний раз на боевую службу эти корабли, входившие в состав ТОФ, выходили в 1983 г. После этого они находились в перманентном ремонте. С одной стороны, это объяснялось техническим состоянием лодок, а с другой – отсутствием военной целесообразности приведения их в боеготовое состояние. На этом мы еще остановимся, а здесь хотелось бы обратить внимание на малое количество автономных походов, предпринятых этими кораблями после перехода на Дальний Восток. Меньше всего их было у К-42 и К-115 (по три общей продолжительностью соответственно 270 и 119 суток), а больше всего – у К-133 и К-14 (соответственно шесть и семь общей продолжительностью 294 и 295 суток). В среднем на каждую из лодок приходилось по 4,85 службы, в то время как на однотипные корабли СФ (не считая погибшей К-8 и экспериментальной К-27) – по девять служб, то есть они использовались почти в два раза интенсивней. Хотя усредненная продолжительность боевых служб АПЛ пр. 627А (пр. 627) СФ и ТОФ была примерно одинаковой (соответственно 47 и 51,5 суток), первые находились в автономных походах в среднем 422,6, а вторые – 244,5 суток.